Народ как субъект конституционного права Российской Федерации. Народ как субъект конституционного права российской федерации казьмина, екатерина алексеевна Народ как субъект конституционного права Российской Федерации

Для отечественного конституционного права положение о правосубъектности народа следует признать вполне устоявшимся и традиционным. Исходя из анализа статей Конституции РФ, можно сделать вывод, что в ней термин «народ» употребляется в двух основных значениях. Во-первых, народ понимается как единый субъект народовластия и правотворчества (в этом случае «народ» употребляется в единственном числе и с прилагательным «многонациональный»). При этом никаких критериев или ограничений при отнесении тех или иных субъектов к народу Конституция РФ не дает, упоминая только, что именно ему принадлежит вся полнота власти в РФ.

Второе значение - это совокупность людей, обладающих равными правами с другими народами (преамбула и ч. 3 ст. 5), определенной территорией и расположенными на ней природными ресурсами (ст. 9) и общим языком (ст. 68). На наш взгляд, это второе значение практически совпадает со значениями терминов «нация» и «этнос». В теории конституционного права единых критериев понятия «народ» как субъекта народовластия также не существует. Анализ юридической литературы позволяет нам выделить три точки зрения на эту дефиницию.

Часть авторов полагают, что понятия «народ» и «нация» по своему юридическому значению идентичны. Так, М.В. Баглай констатирует, что «в конституционной теории развитых стран понятия «нация» и «народ» фактически отождествляются» Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2001. - С. 105.. Схожей точки зрения придерживаются и другие авторы. В частности, В.А. Прокошин, С.Ю. Кузнецов и А.Л. Пашин считают, что народ - это совокупность физических лиц одной и той же национальности, проживающих на территории исторической родины Прокошин В.А., Кузнецов С.Ю., Пашин А.Л. Право и реальность власти народа: демократизация региональных отношений. Москва - Тула, 1999. - С. 31 - 32..

Другие авторы, напротив, считают, что «народ» в конституционном праве определяется гражданством: народ - это совокупность граждан, в то время как нация - абстрактное юридическое лицо, чье существование не зависит от составляющих его индивидов Конституционное право / Отв. ред. В.В. Лазарев. М., 1999. - С. 228.. Более определенно высказался по этому поводу О.Е. Кутафин, полагающий, что с юридической точки зрения слово «народ» отождествляется с понятием «граждане» и определяется как принадлежность данной, ассоциированной в рамках единого государства совокупности людей к соответствующему государству Учебник Е.И. Козловой, О.Е. Кутафина "Конституционное право России" включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004 (издание третье, переработанное и дополненное). - С. 122..

Третьи авторы полагают, что народ должен идентифицироваться по территориальному принципу. Так, по мнению В.И. Савина, народ - это «все население данного государства, образующее единую общность» независимо от деления его на группы, классы, объединения, партии, церкви, секты, производственные коллективы Савин В.И. Проблема становления и развития публичной власти в Российской Федерации и ее основные методологические аспекты // В сб.: Теоретические и практические вопросы становления и развития публичной власти / Под общ. ред. В.И. Савина. Орел, 2001. - С. 14..

Поскольку слово «народ» в русском языке изначально полисемантично и даже в Конституции РФ оно принимает разные значения, представляется, что универсального толкования данного термина не существует. В связи с этим критиковать ту или иную позицию в понимании данной категории, очевидно, будет не совсем научно, так как каждая из приведенных точек зрения имеет комплекс политико-правовых оснований и тем или иным образом реализуется в нормотворческой и правоприменительной практике.

В связи с этим рассмотрим приведенные выше позиции в соответствии с требованиями ст. 3 Конституции РФ Конституция РФ (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993г.) // РГ. - 1993. - № 237., определяющей принцип народного суверенитета. В ч. 1 ст. 3 указано, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ». Из этого следует, что в рамках данной статьи «народ» и «нация» не идентичны. Помимо этого, отождествление народа и нации при определении народного суверенитета может повлечь за собой такие нежелательные правовые последствия, как исчезновение различий между народным и национальным суверенитетом и, следовательно, отрицание права наций, населяющих РФ, на самоопределение.

И в то же время в других статьях Конституции РФ понятия «народ» и «нация» фактически отождествляются (например, при закреплении в ч. 3 ст. 5 права народов РФ на самоопределение и т.д.). То есть мы можем говорить, что термины «народ» и «нация» не идентичны лишь в конкретной правовой норме, в частности, в рамках ст. 3 Конституции РФ. Поэтому мы не можем согласиться, например, с позицией П.А. Астафичева, категорично критикующего отождествление народа и нации Астафичев П.А. Народный суверенитет: понятие, содержание, конституционные формы выражения // Конституционное и муниципальное право. - 2006. - № 4. - С. 4..

Понимание народа как совокупности всех жителей государства в рамках ст. 3 Конституции РФ неприемлемо по следующим причинам. В ч. 2 и 3 ст. 3 Конституции РФ определено: «Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Однако только гражданам в России предоставляются права, позволяющие осуществлять народовластие в полном объеме: право мирных собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования (ст. 31 Конституции РФ), право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей (ч. 1 ст. 32 Конституции РФ) Конституция РФ (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993г.) // РГ. - 1993. - № 237., право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме (ч. 2 ст. 32) и другие права.

Однако далеко не все жители РФ имеют российское гражданство. Гражданство приобретается и прекращается в особом, установленном законом, порядке, что представляет собой достаточно сложную процедуру ФЗ от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" (в ред. от 18.07.2006) // Собрание законодательства РФ. - 2006. - № 31 (ч. 1). - Ст. 3420.. Конечно, многие иностранные граждане (например, граждане стран бывшего СССР) и лица без гражданства, желающие приобрести российское гражданство, но не имеющие его, осознают свою принадлежность к российскому народу и в принципе не должны бы исключаться из этого сообщества (особенно в случае их длительного проживания на территории России). Но тем не менее, согласно действующей Конституции РФ, права на участие в управлении государством эта категория жителей РФ не имеет и, следовательно, быть признанной субъектом народовластия не может.

Поскольку согласно Конституции РФ все права, позволяющие осуществлять народовластие, в Российской Федерации принадлежат лишь ее гражданам, в рамках ст. 3 представляется более правильным понимать под народом совокупность граждан РФ.

Следует отметить, что данная позиция также подвергается критике. Например, П.А. Астафичев выделяет следующие ее недостатки Астафичев П.А. Народный суверенитет: понятие, содержание, конституционные формы выражения // Конституционное и муниципальное право. - 2007. - № 4. - С. 4.. Прежде всего не все граждане РФ в отличие от политической правоспособности обладают политической дееспособностью. В частности, он приводит следующие примеры. Закон ограничивает право на участие в референдуме и выборах требованием достижения восемнадцатилетнего возраста (ст. 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ») ФЗ от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (в ред. от 30.01.2007г.) // Собрание законодательства РФ. - 2007. - № 6. - Ст. 681., в этих действиях не могут участвовать лица, признанные недееспособными решением суда и содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда (ч. 3 ст. 32 Конституции РФ). Применительно к муниципальным выборам и местным референдумам имеется ограничение в отношении военнослужащих срочной службы и курсантов высших учебных заведений (п. 5 ст. 17 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ»). Единство юридических ограничений пассивного избирательного права и права на участие в референдуме граждан России позволяет выделить отдельную категорию граждан, обладающих политической дееспособностью, которую с известной долей условности можно именовать избирательным корпусом. Кроме этого, по замечанию П.А. Астафичева, не все политически дееспособные граждане реально участвуют в политической жизни, а те из них, кто принимает участие в политически значимых действиях, не всегда позитивно высказываются в пользу того или иного властного решения, той или иной кандидатуры на выборах. Подобную критику высказывают и другие авторы. В частности, ряд авторов даже предлагают понимать термин «народ» в рамках института народовластия в узком смысле, отождествляя его с избирательным корпусом Дубовицкий В.Н. Понятие и система органов исполнительной власти в законодательстве Республики Беларусь // Журнал российского права. - 2007. - № 2. - С. 138.

Полагаем, что такое сужение смысла исследуемой категории неправомерно. Сводя понятие народного суверенитета исключительно к дееспособности граждан, населяющих страну, приходишь к выводу, что суверенитет народа - это не его качественный признак, а лишь определенный объем прав. Суверенитет народа как верховенство власти неделим, является характерной чертой самой этой власти, а посему он не может быть сведен к простой сумме прав и обязанностей отдельных представителей этого народа. Власть народа в демократическом государстве, где провозглашен ее суверенитет, всегда является полной, в то время как объем прав отдельных граждан при этом может варьироваться в зависимости от различных факторов, определяющих их дееспособность (возраст, здоровье, наличие судимости и др.).

В связи с этим полагаем, что принцип народного суверенитета, провозглашенный в ст. 3 Конституции РФ, представляет собой верховенство, полноту и независимость власти единого многонационального народа РФ, проявляющуюся в реальной способности этого народа самостоятельно решать вопросы своего существования посредством прямых и опосредованных способов выражения воли народа.

Мадиярова Д.Т.

народ как субъект законодательной инициативы

В статье рассматриваются вопросы о правовом статусе граждан как субъектов законодательной инициативы.

Ключевые слова: конституционное право, законодательная инициатива, граждане государства.

the people as the subject of the legislative initiative

In the article the questions of legal status of citizens as subjects of the legislative initiative are consid.

Keywords: constitutional law, legislative initiative, citizens of the state.

Мадиярова Д.Т.

Единственным субъектом, официально закрепленным как основной, но фактически бесправным, в большей мере заинтересованным в принятии эффективного законодательства, может быть только народ Российской Федерации. Вполне закономерно высказывание, что представительный орган и представляет интересы народа. Однако можно привести массу обратных примеров из практики работы депутатского корпуса, представители которого заседают в Государственной Думе Федерального Собрания с момента её первого созыва и кроме своих интересов ничьи другие не представляют. Представление интересов населения со стороны будущих депутатов можно наблюдать во время предвыборной компании, когда заявляются политические программы, о которых после выборов практически все забывают.

Традиционно основной формой реализации гражданами своей позиции в законодательном процессе является референдум. Однако общеизвестно, что за всю историю Российской Федерации после распада СССР он проводился в нашей стране всего один раз. Отсюда можно сделать однозначный вывод о декларативности данной формы законодательной процедуры. Однако необходимость привлечения граждан к деятельности по принятию законов всегда находила свое отражение в работах ученых-правоведов. Так, С.В.Поленина отстаивает позицию о необходимости восстановления права законодательной инициативы общественных организаций, поскольку они отражают значительную часть интересов соответствующих групп населения, и их мнение, по меньшей мере, должно учитываться в законотворческом процессе.1

Значимость всенародного референдума активно подчеркивается В.М.Платоновым, однако, как утверждает указанный автор, результаты всенародного обсуждения не могут связывать парламентариев при голосовании. В противном случае референдум из средства непосредственной демократии превращается в средство борьбы с парламентской демократией.2 Поэтому в своей работе В.М.Платонов отстаивает позицию о проведении консультативных референдумов. Необходимо отметить, что к данной позиции нельзя отнестись однозначно, так как, с одной стороны, референдум действительно является процедурой довольно дорогостоящей и долговременной, что, несомненно, может сказаться на качестве и быстроте принятия законов, именно поэтому мы согласны с указанным автором в том, что данную форму законодательного процесса необходи-

1 Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. - М., 1996. - С. 115. Данная позиция была оспорена В.М.Платоновым, который писал о том, что до 90-х годов XX века число общественных организаций строго регламентировалось партийно-хозяйственной властью. В настоящее время учредить общественную организацию и, таким образом, субъект законодательной инициативы крайне легко, что не оправдано. См.: Платонов В.М. Законодательный процесс в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1999. - С. 78.

2 Платонов В.М. Указ. соч. - С. 67.

мо применять в наиболее важных случаях принятия законов. Одним из таких случаев мы считаем принятие Правотворческого кодекса Российской Федерации, который, на наш взгляд, должен быть подготовлен научно-исследовательскими институтами сообща, с учетом всех мнений об изменении порядка законодательной процедуры, а затем принят всенародным голосованием по нему. Справедливости ради следует сказать, что приоритетным рекомендательным мнением должно быть в данном случае мнение представителей Федерального Собрания Российской Федерации, являющихся основными субъектами законодательного процесса.

Многие авторы в своих работах высказываются в пользу наделения граждан правом законодательной инициативы.3 Так, С.А.Авакьян, анализируя законодательно закрепленные положения о законотворческой народной инициативе субъектов Российской Федерации, пишет о том, что для законотворческого процесса на федеральном уровне также следует закрепить институт народной правотворческой инициативы. Он может включать разработку кем-то (индивидуально или коллективно) законопроекта, создание инициативной группы и организацию ею сбора подписей в поддержку принятия данного закона российским парламентом. При народной правотворческой инициативе граждане обязательно ставят вопрос о принятии нормативного акта. Они готовят проект акта, и сбор подписей идет в защиту того, чтобы именно этот проект был рассмотрен органом власти (в этом важнейшее отличие от просто коллективного обращения по общественно значимому вопросу).4

Тем не менее, на наш взгляд, данная процедура представляется довольно громоздкой, а учитывая бюрократические особенности государственного аппарата нашего государства, еще и малоосуществимой на практике. Именно поэтому мы предлагаем соединить два второстепенных субъекта законодательного процесса в один основной, а именно предоставить право законодательной инициативы научным объединениям, поручив им непосредственную работу с населением с целью выявления законопредложений, исходящих от граждан. Помимо этого, нельзя забывать о том, что уровень правовой культуры населения нашей страны далек от совершенства, что вряд ли позволит гражданам, не обладающим специальным уровнем правосознания, самостоятельно создавать текст закона, именно поэтому на законодательном уровне необходимо закреплять обязанность научных организаций осуществлять мониторинг общественного мнения и принимать законо-

3 Абрамова А.И. Право законодательной инициативы: проблемы обеспечения и защиты // Журнал российского права. - 2006. - № 3; Авакьян С.А. Общественный фактор в законотворчестве: некоторые проблемы и предложения // Конституционное и муниципальное право. - 2006. - № 3.

4 Авакьян С.А. Указ. соч. Об условиях процедуры народной законодательной

инициативы пишет и В.М.Платонов. См.: Платонов В.М. Указ. соч. - С. 45.

Евразийский юридический журнал

предложения населения с целью их дальнейшей доработки до уровня проекта закона. Данной идеи придерживается и А.И.Абрамова, которая пишет: «то обстоятельство, что только субъект, наделенный правом законодательной инициативы, может внести ее на рассмотрение законодательного органа, обусловливает необходимость существования правила о внесении инициативных проектов, исходящих от граждан, государственных органов, общественных организаций, не обладающих правом законодательной инициативы, через органы и лица, наделенные таким правом».5

Однако далее указанный автор продолжает: «Решение о рассмотрении либо отказе в рассмотрении проекта, внесенного от имени лица или органа, не имеющего права законодательной инициативы, полностью должно зависеть от усмотрения парламента. Он может принять проект и включить его в повестку дня своего заседания либо оставить проект без рассмотрения, поскольку не связан волеизъявлением субъекта, не наделенного правом законодательной инициативы».6

Данное утверждение, на наш взгляд, еще раз подтверждает необходимость наделения правом законодательной инициативы научных организаций, вносящих законопроекты на рассмотрение парламента как от своего имени, так и в поддержку народной законодательной инициативы.

Данное утверждение поддерживается и другими учеными. Так, например, С.А.Авакьян, выдвигая похожее предложение, называет данную группу субъектов «юридическим сообществом», предъявляя к нему ряд требований, таких как

5 Абрамова А.И. Указ. соч.

обязательное утверждение его перечня Государственной Думой, а также предлагая внести в их перечень советы ведущих юридических научных и учебных учреждений (например, советы Института государства и права РАН, Института законодательства и сравнительного правоведения, юридического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, Московской государственной юридической академии и др.).7 При этом не совсем понятна точка зрения указанного ученого, так как, с одной стороны, он предлагает наделить деятельность подобных сообществ рекомендательным характером, а, с другой - дать им право законодательной инициативы, что мы поддерживаем полностью.

В заключение хотелось бы отметить, что наделение населения возможностью народной законотворческой инициативы позволит использовать имеющийся у него потенциал. Одним из серьезных факторов действия законодательства является его принятие гражданами, проживающими в государстве, и предоставление им возможности участвовать в регулировании общественных отношений будет способствовать дальнейшей демократизации нашего общества.

Пристатейный библиографический список

1. Абрамова А.И. Право законодательной инициативы: проблемы обеспечения и защиты // Журнал российского права. - 2006. - № 3;

2. Авакьян С.А. Общественный фактор в законотворчестве: некоторые проблемы и предложения // Конституционное и муниципальное право. - 2006. - № 3.

3. Платонов В.М. Законодательный процесс в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1999.

7 Авакьян С.А. Указ. соч.

шжшш ПРША

уважаемые читатели!

Мы рады представить вашему вниманию ЕВРАЗИЙСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ ПРАВА

Деятельность нашего института направлена на разработку актуальных проблем юридической науки в евразийском правовом пространстве. Институт проводит фундаментальные и прикладные исследования в области государственно-правовых наук, международного права, адвокатуры, социологии права, изучает закономерности правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, разрабатывает на этой основе практические рекомендации, принимает участие в разработке законопроектов, содействует повышению профессионального уровня юристов, организует и участвует в проведении научных мероприятий, оказывает консультационные услуг

КОЛЕСНИКОВ Е.В., ПАЖЕТНЫХ Д.В. - 2012 г.

Демократический характер российского государства предполагает народ в качестве единственного источника публичной власти. При этом народ с точки зрения Конституции РФ выступает источником власти не только идеологически (ч. 1 ст. 3 Конституции РФ), но и функционально, посредством институтов непосредственной демократии, действуя в качестве властного субъекта (ч. 2, 3 ст. 3 Конституции РФ).

Принятие демократической конституции наполняет народ как субъекта политической деятельности качествами субъекта права, в том числе принимающего самоограничения, которые выражаются в юридических обязанностях. Специфика народа как субъекта конституционного права влияет на характер и круг юридических обязанностей, но не исключает само по себе наличие таковых. Конституционный характер государства определяет масштаб, позволяющий не только ставить вопрос о юридических обязанностях народа, но и предоставляющий вполне реальный объём соответствующего понятия. Юридические обязанности народа соотносятся с его функциональным конституционным значением, с тем, как народ непосредственно проявляет себя с точки зрения конституции в юридически значимой деятельности.

Конституция РФ говорит об осуществлении народом власти и называет основные формы её непосредственной фактической реализации – референдум и свободные выборы (ч. 3 ст. 3 Конституции РФ). Конституционный контекст позволяет сделать выводы о том, что наличие непосредственных форм реализации народом власти не исключает его связанности, в частности, основами конституционного строя, правами и свободами человека и гражданина и прочими принципиальными положениями (то есть конституционными обязанностями, которые, во всяком случае, могут быть выражены формулами: «соблюдать», «не допускать», «не умалять (прав)».

С другой стороны, значение конституционных норм о формах непосредственного выражения власти народа состоит не только в прямом указании на конкретные возможности осуществления народовластия, но и в предопределении (в системе с иными нормами конституции) форм принятия народом юридически значимых решений, то есть, по существу, является ограничением народа с точки зрения процедуры. Сущность соответствующей пассивной обязанности, в частности, состоит в том, что с точки зрения конституции устанавливается запрет на наделение властными полномочиями органов и должностных лиц народом вопреки выборам, либо преодоление решений референдума посредством иных форм непосредственной демократии, а в целом – запрет на подмену одних форм непосредственной демократии другими .

Принципиально вряд ли имеются основания для отрицания возможности самоограничения народа в форме установления пассивных обязанностей, препятствующих реализации конкретных механизмов осуществления власти для достижения тех или иных правовых целей, так как установление таких самоограничений властью народа и обусловлено (ч. 1 ст. 3 Конституции РФ). В то же время, актуальным вопросом является механизм и масштаб установления таких ограничений, в частности в соотношении форм реализации власти «непосредственно» или «через представителей» .

Вопрос о роли народных масс в политике, так же как и вопросы о роли в ней отдельной личности, трудно правильно решить в рамках идеологического подхода. Хотя именно такого подхода традиционно придерживались последователи марксизма. Они обосновывали роль народных масс в общественной жизни с помощью нескольких тезисов о реакционных и прогрессивных классах, классовой борьбе, Коммунистической партии, выражающей интересы трудящихся, наконец, о вождях, способных вести народ к социально-экономическому и духовному прогрессу. Сложившаяся на этой основе политическая практика, по сути дела ставила народ в положение объекта, которым свободно манипулировала партия. Нетрудно понять, что в таком случае проблемная постановка вопроса о народе как субъекте политики не имела смысла. Ее вполне заменяли идеологические штампы, утверждавшие, например, что “подлинным субъектом являются народные массы, как основная сила творящая и революционно-преобразующая мир культуры и социальное бытие” (8) .

В современных условиях идеологические подходы к этой проблеме, порождающие ряд недоуменных вопросов, не исчезли. Только место прежних идеологических штампов заняли новые, но не менее субъективные и однозначные. Теперь уже не Коммунистическая партия, а политическая элита стала претендовать на роль чуть ли не единственного субъекта политики. Дело дошло до того, что из политического лексикона стало исчезать понятие “народ” и даже граждан-избирателей чаще всего называют “электоратом”. Современная государственная идеология замалчивает вопрос о роли народных масс (рабочих и других трудящихся классов). Более того, в последние годы пришлось читать и слышать немало выпадов против народа, как против силы темной, реакционной, неспособной к конструктивной творческой деятельности. Накануне выборов в Государственную Думу известный театральный деятель М.Захаров в статье, опубликованной в “Известиях” от 05.11.95 г. писал о причинах неспособности русского народа правильно голосовать на предстоящих выборах. Вот его слова: “...потомственный раб, с удовольствием впитавший в свою генетику поведенческие нормы раба-отца и раба-деда, освободившись от рабства, может стать только рабом”. Допустим, что это только эмоции.

Однако, нелишне заметить, что народ показал достаточно высокую политическую сознательность на выборах 1995 года, когда отдал голоса тем, кому считал нужным, в ком видел выразителей своих интересов. Другой вопрос: насколько политически активны народные массы. Многие наблюдатели отмечают, что в современных условиях достаточно широкие слои народа не воспринимают себя в качестве субъектов политической жизни, смотрят на политику глазами не участников, а зрителей (9) .

При каких условиях народ может быть действительным субъектом политики? Отвечая на этот вопрос, нельзя не затронуть проблему политической активности населения, его политическую культуру и сознание, что необходимо для правильного понимания и оценки политической ситуации и критического восприятия попыток манипулирования их сознанием со стороны различных субъектов политики. Другим фактором приобщения широких масс народа к политике являются условия, в которые поставлены люди. Они могут стимулировать, могут подавлять и могут придавать ей определенную направленность. Часто это связано с развитостью демократических институтов. Система выборов в органы политической власти может быть организована по-разному, но именно через них избиратели влияют на власть. То же можно сказать и о системе непосредственной демократии – референдумах или об опросах, в ходе которых изучается общественное мнение по тем или иным политическим вопросам. Наряду с этими двумя группами условий есть и другие. К ним нельзя не отнести, например, менталитет народа, его традиционное отношение к власти и людям власть осуществляющим.

Анализируя вопрос о субъектах политики, нельзя обойти вниманием отдельную, рядовую или массовую личность, к числу которых относятся или относит себя большинство людей. Необходимо отметить, что понятие “рядовая” личность как субъект политики – относительно. Отдельный человек по отношению к другому может быть и рядовым и нерядовым. Рядовой профессор по отношению к своим коллегам и студентам имеет разный статус. Однако есть определенные политические вопросы, которые в одинаковой мере относятся и к профессорам и к студентам. Как граждане и избиратели они выступают на равных условиях.

Очень часто объективные обстоятельства, в нашем случае государственная власть, представляется рядовому человеку в качестве силы, на которую он никакого влияния оказать не может. На этой основе возникает широко распространенный политический конформизм, то есть пассивное приспособление к политическим обстоятельствам, чем часто пользуется политическая власть в своих интересах. Нередко встречается политическая индифферентность или равнодушное отношение к политике. Люди с такими взглядами не учитывают то обстоятельство, что если они не будут думать о политике, то политика все равно будет о них думать и влиять на них. Из политических отношений, как важнейшего объективного фактора, человеку выключиться не дано, если он, конечно, не хочет выполнять роль пешки в политической игре. Тем не менее, многих приходится убеждать в том, что жить в политическом обществе и не знать его правил, значит позволять собой манипулировать (и даже обманывать) нечистоплотными политиками.

Над вопросом о том, как влияют на человека объективные обстоятельства, то есть – внешние силы, включая и политическую власть, задумывались многие мыслители. У Ф.М.Достоевского есть одно произведение, в котором очень ярко рассмотрена ситуация, когда человек оказывается ничтожным и бездеятельным перед силой обстоятельств. Это знаменитые “Записки из подполья”. У героя “Записок” есть своеобразная теория, которую называют “теорией стены”. Он исходит из того, что все в человеке от среды, которая представляется ему стеной, стеной закономерностей, стоящей перед ним. Если это так, то никакого творческого начала в человеке нет и он низводится до винтика, до объекта. Он не нужен в качестве субъекта, но при этом может чувствовать себя весьма уютно. Не надо ни о чем думать, ничего предпринимать, ни к чему стремиться. Личность в этих условиях неизбежно должна деградировать. Герой представляется именно такой личностью, “Я не только злым, но даже и ничем не сумел сделаться: ни злым, ни добрым, ни подлецом, ни честным, ни героем, ни насекомым”, – признается он(10) .

Рядовой гражданин может быть субъектом политики, так же как и народ при наличии совокупности многих условий. К ним относятся: политические знания и политическое сознание, политические интересы и их осознание, политическая психология. Все это вместе взятое должно создавать у человека научное представление о государственной власти и путях влияния на нее. Другой ряд условий относится к уровню развития демократии, средствам массовой информации, функционированию политического механизма, правовому обеспечению.

Одним из важнейших условий политической субъектности личности является ее взаимодействие с другими людьми. Трудно представить человека в качестве субъекта политических отношений, если он действует в одиночку, исключая, конечно, террористическую деятельность или другие подобные акты. Человек, не обладающий властными правами и функциями, сам по себе субъектом быть не может, хотя определенные политические действия с его стороны возможны, но они мало эффективны. Поэтому люди, стремящиеся к политическому участию, объединяются в группы, партии, союзы, организуют совместные акции и осуществляют другие политические действия совместно с другими людьми.

Не означает ли это, что отдельный человек не может быть субъектом политики, что таким субъектом является та или иная общность? Нет, не означает. Дело в том, что человек в качестве субъекта общественных отношений выступает наиболее эффективно, когда действует совместно с другими людьми. В конечном счете именно человек обладает подлинной субъективностью. Именно отдельные люди, составляющие ту или иную общность как носители субъектности, позволяют этим общностям объективно играть роль политических субъектов. Другой вопрос – политические полномочия, которые получают или присваивают эти общности. Принято считать политические общности промежуточными звеньями между отдельными гражданами и политической властью, и сводить их политическую роль к участию в выборах. Однако подобное мнение ошибочно. Роль отдельной личности как субъекта политики отнюдь не сводится к ее функциям в качестве избирателя. Конституции ряда стран, в том числе и Конституция Российской Федерации, формулирует целую систему прав в своей совокупности определяющих возможности каждого гражданина влиять на политические отношения. По сути дела проблема прав человека и гражданина есть не что иное как правовые гарантии становления личностной политической субъектности.