санников, михаил васильевич. Как Санников стал "амбарной мышью"

Михаил Васильевич Санников (Ти́нгдзин До́кшит; 30 ноября , Воткинск , Удмуртская АССР , РСФСР , СССР) - религиозный деятель, глава общины «Шадчуплинг».

Биография

Ранние годы и образование

Михаил Васильевич Санников родился 30 ноября 1961 года в г. Воткинске Удмуртской АССР в семье потомственных военных. По окончании 8 класса общеобразовательной школы поступил в православную Московскую Духовную Академию (г. Загорск), однако, проучившись в ней меньше месяца, сдал документы и вернулся домой. Сдав зимой 1979 года экстерном экзамены за 10 класс общеобразовательной школы, остаток года провёл в школе на должности лаборанта при кабинетах физики и химии. В 1979 года был без экзаменов принят в Пермский Сельскохозяйственный Институт; сдав экстерном экзамены и защитив дипломный проект, окончил его в январе 1980 года . Попутно закончил курсы гражданской авиации.

Служба в КГБ

В мае 1980 года был призван в ряды ВС СССР и в течение 8 месяцев проходил обучение на Ярославском полигоне войск ГБ . Закончив обучение в звании младшего лейтенанта, в феврале 1981 года впервые был отправлен по контракту в Афганистан , где в течение нескольких лет был командиром диверсионно-разведывательной группы. Участвовал также в специальных операциях КГБ по проверке боеготовности частей, дислоцированных непосредственно в СССР. Одной из постоянных главных задач его группы в Афганистане было уничтожение караванов с оружием, шедших к моджахедам из Пакистана .

Однажды, во время очередной операции, он увидел в прицел снайперской винтовки, что лошадь, вёзшая на себе тюки с душманским оружием, поднимаясь в гору, плачет. Он отказался стрелять по ней, за что оказался в горноспасательной службе на Памире , позже на Алтае . В 1987 года в звании капитана вышел на пенсию по инвалидности; в течение нескольких месяцев работал в морге Ленинского района г. Перми санитаром и помощником патологоанатома . Экстерном выучился в Нижнетагильском художественном училище, немного проработал коком на Камском речном флоте.

Поступление на учёбу в Иволгинский дацан

От своего бывшего наставника в японской борьбе на мечах (кэндо) узнал о существовании в СССР, в Бурятии , живой традиции буддизма и о том, что там возможно получить буддийское образование. В 1988 года впервые ездил поступать на учёбу в Иволгинский дацан , однако в связи с тем, что на момент приезда все группы курса были уже укомплектованы, поступил в него лишь в следующем году . По результатам вступительного собеседования был определён в группу, специализировавшуюся по буддийской Тантре , которую отбирал лама Д. А. Жалсараев , и принял монашеские обеты под именем Тингдзин Докшит . Всего в группу было набрано 12 человек, преимущественно русских .

Обучение в Бурятии и Монголии

В течение 1989-1991 годов Михаил Санников проходил обучение при Иволгинском дацане , хотя официально буддийский институт «Даши Чойнхорлинг» при Иволгинском дацане был открыт только в 1991 году , при этом сначала факультетов было только два: философский и медицинский, а тантрический был открыт позднее. В это время Михаил Санников познакомился с Д. Б. Аюшеевым , впоследствии возглавившим Буддийскую традиционную Сангху России в статусе Пандита Хамбо-ламы и также в это время находившимся при дацан.

В 1991-1993 годах жил преимущественно в Гусиноозёрске , затем - в Тамчинском дацане Даши Гандан Даржалинг (пос. Гусиное Озеро), где проходил практику по совершению ритуалов. Летом 1993 года первый раз совершил поездку в Монголию , где получил посвящение в тантру Ямантаки от ламы Санжайжамца в храме Гандан Шадурвийн в Эрдэнэте ; в октябре-ноябре того же года при том же храме практиковал пхову , переданную ему ламой Нгедубом .

С конца января по середину августа 1994 года около Хархорина под руководством габджу Цэрэндоржа проходил затвор по Шести йогам Нигумы. Он же даровал ему посвящения в тантры Хеваджры и Чакрасамвары. После недолгого возвращения в Иволгинский дацан вернулся в Хархорин, в Эрдэни-Дзу и оставался там до ноября того же года, участвуя в восстановлении монастырского ограждения из ступ под руководством Пабо-ламы. Вернувшись сначала в Тамчын дацан , а затем в Иволгинский дацан, получил посвящение в ламы от Еше Лодой Ринпоче , Тензин-ламы из Агинского дацана и Тензин-ламы из Окинского дацана.

Строительство храма на горе Качканар

Одна из ступ на горе Качканар в процессе строительства

После окончания обучения в Иволгинском дацане Михаил Санников собирался окончательно эмигрировать в Монголию , однако зимой 1995 года Д. А. Жалсараев , дал ему распоряжение о возведении дацана в России. Он мотивировал это тем, что на западе России имеется уже один буддийский храм - петербургский дацан «Гунзэчойнэй» , на востоке - храмы буддийской Бурятии, но посередине, на Урале - ничего нет. Жалсараев указал место, где такой храм должен был быть возведён - вершина горы Качканар (Свердловская область).

Храм было решено назвать «Шадтчуплинг» «Место практики и реализации». 16 мая 1995 года Михаил Санников начал работы по возведению монастыря на указанном месте. Практически весь оставшийся, а также следующий, годы он провёл в каменных работах на горе, периодически спускаясь в близлежащий город Качканар , чтобы заработать денег на пропитание.

Взаимоотношения с российскими буддийскими организациями

Перемены, произошедшие в жизни страны в первой половине 1990-х годов и повлиявшие на процесс становления буддийских религиозных организаций в новой России, в том числе рост националистических настроений в этнических республиках РФ , а также растущая популярность буддизма среди городского населения в нетрадиционных для буддизма регионах предопределили сложные отношения Михаила Санникова с современными буддийскими объединениями России.

Отношения со школой гелуг после окончания обучения

Материалы в СМИ

• Архипов А. Монах // «Аргументы и факты - Урал», № 39, 2003
• Бессарабова А. Наш корреспондент попробовал стать буддийским монахом // «Мир новостей», 20.12.2005
• Жуковская А. Судьба разведчика по-уральски. Резидент стал буддийским монахом // «Аргументы и факты - Урал», № 34, 2006
• Самоделова С. Земля Санникова // «Московский комсомолец», 12.01.2006
• Хазов А., Суворова Т. Уральский буддизм. // Уральский следопыт : журнал. - 2002. - № 07.

• Шорин А. Буддийский монастырь под угрозой сноса // «Областная газета», 14.09.2006.

Михаил Васильевич Санников — религиозный деятель, глава общины «Шадчуплинг».

Биография

Ранние годы и образование

Михаил Васильевич Санников родился 30 ноября 1961 года в г. Воткинске Удмуртской АССР в семье потомственных военных. По окончании 8 класса общеобразовательной школы поступил в православную Московскую Духовную Академию, однако, проучившись в ней меньше месяца, сдал документы и вернулся домой. Сдав зимой 1979 года экстерном экзамены за 10 класс общеобразовательной школы, остаток года провёл в школе на должности лаборанта при кабинетах физики и химии. В 1979 года был без экзаменов принят в Пермский Сельскохозяйственный Институт; сдав экстерном экзамены и защитив дипломный проект, окончил его в январе 1980 года. Попутно закончил курсы гражданской авиации.

Служба в КГБ

В мае 1980 года был призван в ряды ВС СССР и в течение 8 месяцев проходил обучение на Ярославском полигоне войск ГБ. Закончив обучение в звании младшего лейтенанта, в феврале 1981 года впервые был отправлен по контракту в Афганистан, где в течение нескольких лет был командиром диверсионно-разведывательной группы. Участвовал также в специальных операциях КГБ по проверке боеготовности частей, дислоцированных непосредственно в СССР. Одной из постоянных главных задач его группы в Афганистане было уничтожение караванов с оружием, шедших к моджахедам из Пакистана.

Однажды, во время очередной операции, он увидел в прицел снайперской винтовки, что лошадь, вёзшая на себе тюки с душманским оружием, поднимаясь в гору, плачет. Он отказался стрелять по ней, за что оказался в горноспасательной службе на Памире, позже на Алтае. В 1987 года в звании капитана вышел на пенсию по инвалидности; в течение нескольких месяцев работал в морге Ленинского района г. Перми санитаром и помощником патологоанатома. Экстерном выучился в Нижнетагильском художественном училище, немного проработал коком на Камском речном флоте.

Поступление на учёбу в Иволгинский дацан

От своего бывшего наставника в японской борьбе на мечах узнал о существовании в СССР, в Бурятии, живой традиции буддизма и о том, что там возможно получить буддийское образование. В 1988 года впервые ездил поступать на учёбу в Иволгинский дацан, однако в связи с тем, что на момент приезда все группы курса были уже укомплектованы, поступил в него лишь в следующем году. По результатам вступительного собеседования был определён в группу, специализировавшуюся по буддийской Тантре, которую отбирал лама Д. А. Жалсараев, и принял монашеские обеты под именем Тингдзин Докшит. Всего в группу было набрано 12 человек, преимущественно русских.

Обучение в Бурятии и Монголии

В течение 1989-1991 годов Михаил Санников проходил обучение при Иволгинском дацане, хотя официально буддийский институт «Даши Чойнхорлинг» при Иволгинском дацане был открыт только в 1991 году, при этом сначала факультетов было только два: философский и медицинский, а тантрический был открыт позднее. В это время Михаил Санников познакомился с Д. Б. Аюшеевым, впоследствии возглавившим Буддийскую традиционную Сангху России в статусе Пандито Хамбо-ламы и также в это время находившимся при дацане.

В 1991-1993 годах жил преимущественно в Гусиноозёрске, затем — в Тамчинском дацане Даши Гандан Даржалинг, где проходил практику по совершению ритуалов. Летом 1993 года первый раз совершил поездку в Монголию, где получил посвящение в тантру Ямантаки от ламы Санже-ла в затворе близ г. Орхонтуул. В октябре-ноябре того же года в том же затворе практиковал пхову, переданную ему ламой Нгедубом.

С конца января по середину августа 1994 года около Хархорина под руководством ламы Цырена проходил затвор по Шести йогам Нигумы. Он же даровал ему посвящения в тантры Хеваджры и Чакрасамвары. После недолгого возвращения в Иволгинский дацан вернулся в Хархорин, в Эрдэни-Дзу и оставался там до ноября того же года, участвуя в восстановлении монастырского ограждения из ступ под руководством Пабо-ламы.

Строительство храма на горе Качканар

Одна из ступ на горе Качканар в процессе строительства

После окончания обучения в Иволгинском дацане Михаил Санников собирался окончательно эмигрировать в Монголию, Однако зимой 1995 года его Коренной Учитель, Д. А. Жалсараев, дал ему распоряжение о возведении буддийского дацана в России. Он мотивировал это тем, что на западе России имеется уже один буддийский храм — петербургский дацан «Гунзэчойнэй», на востоке — храмы буддийской Бурятии, но посередине, на Урале — ничего нет. Жалсараев указал место, где такой храм должен был быть возведён — вершина горы Качканар.

Храм было решено назвать «Шадтчуплинг» «Место практики и реализации». 16 мая 1995 года, в день буддийского праздника Доншод-хурал, Михаил Санников начал работы по возведению монастыря на указанном месте. Практически весь оставшийся, а также следующий, годы он провёл в каменных работах на горе, периодически спускаясь в близлежащий город Качканар, чтобы заработать денег на пропитание.

Произошедший в 1998 году пожар полностью уничтожил все возведённые на тот момент деревянные постройки храмового комплекса, и строительство пришлось начинать практически заново.

Храм «Шадтчуплинг» строится силами самого Михаила Санникова и немногочисленной общины лиц, принявших у него начальные монашеские обеты. Материально строительство обеспечивается общиной его учеников-мирян, проживающих на Среднем Урале. Строительство чрезвычайно осложняется труднодоступностью и удалённостью месторасположения храма от транспортной инфраструктуры, а также политикой руководства Качканарского горно-обогатительного комбината, претендующего на разработку рудных месторождений, находящихся недалеко от строительной площадки храма. Осенью 2006 года на гору поднимался очередной директор Качканарского горно-обогатительного комбината, предложил 5 млн рублей и помощь в переезде монастыря на другое место. Санников усмехнулся и ответил: мы, мол, запросим ровно в два раза больше, чем вы сможете заплатить. Тот посмеялся, оставил пряники и ушёл.

В 17 километрах от города Качканара на высоте 843 м над уровнем моря, среди скал, есть «Земля Санникова». На маленьком пятачке Михаил Санников – бывший «афганец», а теперь «буддист», как называют его местные жители, - живет больше шести лет. Вместе с единомышленниками строит храм. С помощью коллег из газеты «Качканарский рабочий» мы побывали у этого человека.

Дорога в небо

Качканар и его окрестности – красота неописуемая. Особенно осенью. Нежно-голубое предзакатное небо отражается в огромном зеркале рукотворного Качканарского моря. Над его дальним берегом (если смотреть из города) возвышается большая золотая гора в форме правильного треугольника. За ее пик зацепилась серая тучка, неосмотрительно опустившаяся слишком низко.

Ночью, накануне нашей «экспедиции», она пролилась на гору дождем, подмочив в моих глазах ее «репутацию» как одного из красивейших мест на Урале. В лесу стало сыро, холодно и мрачно.

В качестве проводника и гида выступал фотограф «Качканарки» Виктор Николаевич Чупраков, исходивший эти места вдоль и поперек. За ним по камням взбиралась Жанна Ташлыкова – спортсменка, красавица и к тому же ответственный секретарь «Качканарки», Светлана Тетерина – ее коллега, организатор нашего похода, и я.

Минут через 40 восхождения мы поняли, что… не знаем, где искать «Землю Санникова»: мешал сильный туман. Усталые, голодные, мокрые и озябшие, одни среди равнодушного холодного леса, мы стали кричать Михаила, слабо надеясь, что он услышит незадачливых путешественников.

Стоит ли говорить, что крик «Иду!», раздавшийся в безнадежной туманной тишине, мы восприняли, как спасительный глас Божий.

Спустя некоторое время появился и сам Михаил – крепко сбитый, невысокого роста, в бушлате и экзотического вида панаме. Он оказался общительным, остроумным, ироничным человеком. Провел нас в свое убежище, расположенное в ущелье: два небольших деревянных домика (мастерская и сама «квартира»), неподалеку – каменная Ступа, символ Просветленного Ума. Из живности – кошечка Котя и лохматый «кавказец» Энгри.

Как же вы здесь живете – без электричества, телевизора, газет? – задали мы Михаилу вопрос, естественный для испорченных благами цивилизации людей.

Смотрю на небо – чистое, без дыма. Значит, войны нет. А остальное – неважно, - полушутя ответил наш спаситель.

Как Санников стал "амбарной мышью"

О войне он сказал не просто так: 4 года оттарабанил в стреляющих горах Афганистана. Под конец службы это и случилось. Во время одной из операций вдруг увидел через оптический прицел снайперской винтовки, как лошадь, навьюченная душманским грузом, взбирается по узкой горной тропе и… плачет крупными слезами… Когда по бедной животине приказали стрелять – отказался наотрез.

У Михаила был выбор: либо отбывать наказание на вредном химическом производстве, либо – в горно-спасательной службе (тот же штрафбат). Санников предпочел последнее: все-таки свежий воздух. Шесть (!) лет, как он выразился, таскал мешки в горах (уже не в Афгане).

В 27 лет вернулся в родную Пермскую область. О послеармейских временах вспоминает так: женился, построил дом, работал на речном флоте. А еще много размышлял о смысле жизни. Начал интересоваться религиозными вопросами.

На войне либо становятся безбожниками: если Бог есть, то как он мог такое допустить? Либо, наоборот, приходят к Богу, - говорит Санников, разливая по кружкам свой любимый зеленый чай.

Мы сидим, поджав ноги, на дощатом настиле, покрытом одеялами. Хижина добротная, но тесноватая. Сквозь единственное маленькое оконце внутрь скупо льется свет серого дня, освещая аскетичную обстановку. Из «мебели» - только упомянутый настил-«диван» (он же одновременно и стол). Да еще полки, на которых стоят книги по религии, истории, психологии, а также различные руководства по строительству. В углу печка с треском «переваривает» дрова. Рядом с ней умывальник. (Девушки подмечают, что полотенце, висящее над ним – идеальной белизны). На стенах развешаны уральские пейзажи, танки (буддийская религиозная живопись), портреты тибетских лам.

Мне повезло: я вовремя встретил одного человека, - продолжает рассказ наш собеседник. – Он-то и поведал притчу, которая спасла меня от религиозных метаний. Летает воробей над полем, тут зернышко найдет, там чего клюнет. Вдруг видит – мышь на камне лежит, - греется на солнышке. Он к ней подлетает, спрашивает: «Ты чего это, мышь? Почему пищу не ищешь?» Мышка ему и отвечает: «А на что мне? Я же в амбаре живу!»

Непонятно только на первый взгляд. Воробей – это человек, который ищет смысл в жизни. К одному учению пристанет, к другому, так и останется ни с чем. А «мышь» уже нашла свою религию – и в ее распоряжении – все зерна священных знаний, скопленных за тысячелетия.

Михаил в качестве «амбара» выбрал буддизм – самую древнюю из 4-х мировых религий. В 28 лет он решил стать монахом. Поступил в буддийский монастырь, что находится в 25 км от Улан-Удэ в поселке Верхние Иволги.

Жизнь в монастыре

Главное, пожалуй, отличие буддийских монастырей от христианских – в них нет обряда пострига, после которого человек уже не может вернуться в мирскую жизнь. Буддийским «инокам» - хуваракам, что переводится как слушатель – предоставляется свобода выбора, они вольны покинуть монастырь в любой момент. Каждый сам решает свою судьбу.

Ведь главный постулат буддизма – ответственность. За свои мысли, действия. Плохой поступок нельзя «аннулировать», исповедавшись перед священником. Его придется искупать в этом или следующем рождениях. Будда говорил: «Чтобы понять, что вы делали в прошлых жизнях, взгляните на свою теперешнюю жизнь. Чтобы узнать, каким будет ваше будущее, посмотрите на ваши нынешние мысли и поступки».

В монастырь приходят с самыми благородными мыслями. Но примерно 60 процентов поступивших уходят, не выдержав суровых монашеских будней.

В их числе – «двоечники», не проявившие должного усердия в науках и провалившиеся на экзаменах, которые проводятся регулярно. Круг изучаемых предметов довольно широк: философия буддизма и общая философия, история религий и буддизма, языки тибетский, английский, санскрит, риторика, ведение диспутов, основы медицины, эзотерика и т.д.

Неужели не скучали в монастыре по светской жизни, не бегали в «самоволки»? – спрашиваю Михаила.

Случалось, бегали, - честно отвечает тот, - в кино, на футбол сходить, просто по городу погулять.

Особенно этим грешили «первокурсники». У их же монастырских собратьев постарше развлечения были более «прикладного» религиозного характера.

Как-то мы подметали территорию возле Ступы (культовое сооружение, памятник Просветленному Уму Будды, он напоминает пирамиду и символизирует вертикальную модель мироздания) – и заметили, что, побыв возле него, наш учитель Пемо Джанг… не оставляет следов на земле, - рассказывает Михаил.

Тогда мы решили провести эксперимент: выкопали неглубокую ямку полметра на полметра, над ней положили тонкие рамки из дерева, накрыли их газетами, все присыпали землей. И что же? Учитель спокойно прошел по нашей ловушке, ухмыльнулся и пошлее дальше!

Или еще был случай. Мой друг Саша Пчелкин, как-то ремонтируя забор, наступил на гвоздь. Ступня сильно распухла. Подходит учитель: «Что, болит нога? Я освобождаю тебя от этой работы – возьми мешок у завхоза, сходи на огород – принеси капусты». А это 4 км туда и обратно. Саша, скрипя зубами от боли, пошел. Вернулся, а нога совсем уже и не болит…

После 6 лет обучения в монастыре пришло время и Михаилу отправляться в путь – на место служения. Разговор с наставником по этому поводу был недолгим.

Учитель сказал, - вспоминает Михаил, - что у нас в России везде есть монастыри и ритритные центры (места медитационного уединения). А в самом сердце страны, на Урале – нет. Я добавил, что и люди здесь прекрасные живут, и горы (обязательное условие для размещения монастыря) есть. Учитель, ни разу не бывавший не то что в Качканаре, а вообще на Урале, показал на карте точку, подробно описал место, где мне предстояло строить монастырь. Я не стал задавать никаких вопросов…

Место, где исполняются желания

Так на тибетский манер переводится слово «Качканар». В указанную учителем точку лама Тэнзин Докшит (новое имя Санникова) приехал в 1995 году. С собой был только рюкзак с книгами, одеждой, «быстрой» китайской лапшой, да немного денег.

Первый «хуварак» к ламе пришел уже через неделю: случайно познакомились в городе. Сейчас у Санникова с десяток учеников. С каждым из них он работает индивидуально. Кроме того, летом приезжают 50-60 студентов из уральских вузов. Особенно много ребят с факультетов психологии, философии. (Мы гостили у ламы осенью, поэтому их уже не застали).

Надо сказать, что Санников никого к себе не зазывает. Буддизм вообще не приемлет миссионерства. Если человек духовно созрел, он сам приходит. Если не созрел, то, как гласит старая пословица, можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить.

Люди узнают о цветке духовности, распустившемся на диких качканарских скалах, от знакомых. Некоторых ребят в поездку отправляют… родители, - глядя на друзей своих чад, вернувшихся из монастыря домой спокойными и умиротворенными.

Цель уединения – не закрыться и уйти от мира, а в горной тишине разобраться в самом себе, победить свои страсти, - говорит Санников.

С одной стороны, он все возрастающему потоку интересующихся буддизмом рад, с другой – времени на всех не хватает. Надо ведь с каждым побеседовать, ответить на волнующие вопросы.

Многие ребята хотят сразу обучаться тайным наукам, йоге, - улыбается Михаил, - и бывают немного разочарованы тем, что поначалу приходится выполнять тяжелую физическую работу. Но буддизм не приемлет теории без практики.

И первая из практик, которую постигают прибывшие в храм, - откалывание камней от скал, таскание их на строительство монастыря. (Физический труд способствует установлению контроля над умом – главной цели буддизма).

Сегодня лама и его единомышленники достраивают Ступу. Уже закончены первые этажи мастерской и трапезной. Подготовлены площадки под баню, душевые, учебный класс, теплицу, выкопан котлован для пруда. На очереди – храмовый зал, библиотека, чайный домик. В плане есть даже создание фермерского хозяйства в недалекой деревне Кучум, чтобы обеспечивать монастырь овощами и молочными продуктами.

Что же касается целей самого монастыря «Шад Тчуп Линг» (с тибетского переводится как «место практики и реализации»), то они таковы: сохранять многовековые монашеские и йогические традиции: вести образовательную деятельность (планируются лекции для всех желающих по истории и философии буддизма, астрологии, тибетской медицине, живописи и т.д.). Монастырь, надеется Санников, станет международным медитационным и психотерапевтическим центром.

На мой вопрос, как относится к планам ламы Православная Церковь, Санников отвечает: «Нормально. Сейчас во время правления владыки Викентия, у нас нет разногласий».

А вот во времена Никона особо усердные ревнители православной веры возмущались: дескать, какой-такой баптист-буддист? И почему его храм быдет располагаться выше наших православных?!.

Первый и последний выход в свет

Встает Михаил рано. Колет камни, предварительно разогрев их с помощью костра, чтобы давали трещины. Также выполняет различные Практики, способствующие развитию ума, медитирует. (Хотя слово это не очень любит, говорит, есть красивый русский синоним – созерцание). Цель Практик – сделать ум подобным алмазу: чистым, прочным, острым инструментом.

Постоянной финансовой помощи ламе не оказывается – идея должна сама доказать свою жизнеспособность. Пожертвования Санников принимает, но только строительными материалами. Объясняет это тем, что не хочет чувствовать себя обязанным.

Но, естественно, лама не живет одним только «святым духом». Он очень любит чай. О нем может говорить часами. Спиртного не пьет совсем. Питается аскетично: макароны, каша, грибы. Хотя было время, плавал коком на лайнере и готовил акульи плавники под соусом авокадо. Своих лающих и мяукающих друзей кормит тем же, что ест сам.

Чтобы заработать денег, Санников зимой спускается в город, кладет кафель, выполняет другие работы по строительству.

Летом и осенью собирает грибы-ягоды. На зверье не охотится из принципиальных соображений.

Еще «горец» выращивает овощи, цветы. Специально для этих целей оборудовал клумбы. Скоро установит ветряки, движок, которые будут вырабатывать энергию. Тогда можно будет провести свет, даже установить компьютер с выходом в Интернет через радиомодем – буддийский монах отлично разбирается в технике.

На «большой земле», в Екатеринбурге, он бывает редко. С содроганием вспоминает последнюю «вылазку»: друзья уговорили сходить на юбилей одного из городских телеканалов. Долго не соглашался, но когда узнал, что будут пони, - Михаил обожает лошадей, - согласился. О чем очень скоро пожалел: среди празднующих маленькие лошадки были единственными трезвыми существами. Самое угнетающее впечатление на Санникова произвели дети, которые «профессионально», как он выразился, ругались матом.

Это мой первый и последний «выход в свет» на ближайшие 10 лет, - уверен Михаил.

Пророчество тибетского ламы

Буддисты, по словам Санникова, живут «без родины и флага». Потому как не мудро к чему бы то ни было привязываться, ибо все земное – это майя, иллюзия. Привязанность к ним порождает страдания и ставит крест на возможности выйти из колеса рождений и смертей.

Но все-таки Качканарский лама любит Россию, верит в то, что наступят для нас лучшие времена. По его словам, о скором возрождении «северной страны» (судя по многочисленным деталям, это может быть только Россия) говорил и лама-пророк, живший в Тибете много лет назад. Все предсказанные события (например, оккупация Тибета китайцами) – сбылись.

…Мы до позднего вечера говорили с ламой. Облако, заинтересованное нашей беседой, заглядывало туманным ликом в окно, свистел ветер, продираясь сквозь скалы. В жилище Санникова горела «вечная свечка» (такое хитроумное приспособление), умиротворенно урчала в ногах Котя.

В мире все взаимосвязано, все живое, нет ничего мертвого, - говорит Санников. И принимается доказывать постулаты буддизма… с помощью понятий ядерной физики.

…Есть древняя притча о том, как по-разному люди осознают себя свое место в жизни. У трех людей, возводящих какое-то сооружение, спросили, чем они занимаются. Один сказал: «Копаю землю». Другой – «Дроблю камни». А третий ответил: «Я строю храм»…

Качканарский лама строит храм среди качканарских скал и, одновременно, - внутри себя.

…Когда в редакции «Качканарского рабочего» мы подводили итог удачно прошедшей «экспедиции», кто-то из моих коллег сказал: «Как все-таки хорошо, что теперь есть «Земля Санникова», где любой путник может получить приют, переночевать, поговорить с этим необычным человеком».

А заблудившийся – покричать Михаила, и тот откликнется на зов, придет, поможет.

Андрей КАРКИН
«Областная газета» 26.10.2001 г.

См. также:
Александр АРХИПОВ "Монах" ("АиФ", №39, 2003)

60 лет назад на окраине Свердловской области, вокруг месторождений железной руды, возник город Качканар и его горно-обогатительный комбинат. В середине 90-х в горных лесах, всего в нескольких километрах от карьера, выпускник бурятского дацана основал буддийский монастырь, строительство которого продолжается до сих пор. Несколько лет назад комбинат (принадлежит ГК «Евраз», 31 % акций которой владеет Роман Абрамович), объявил о новой зоне разработки, в ее границы попадает монастырь. Так интересы буддийской общины и металлургической корпорации пересеклись - и по закону не должны разрешиться в пользу монастыря. А пока буддисты спорят с властями комбината и судебными приставами, на вершине горы продолжается жизнь.

На протяжении года фотограф The Village Анна Марченкова фиксировала, как живет Шад Тчуп Линг, и кто находит пристанище там, где температура зимой опускается до минус 40. Мы рассказываем истории людей, что строят на окраине Урала буддийский монастырь.

Докшит и его вершина

В России буддизм является традиционной религией трех народов - бурят, тувинцев и калмыков. Все они исповедуют тибетский, или северный, буддизм, а главный буддийский центр страны находится в Улан-Удэ. Там же, при Иволгинском дацане, работает Буддийский университет и находится резиденция главного буддиста России. Каждый год в университет набирают два десятка послушников - хувараков, и в течение пяти лет они изучают буддийскую философию, восточную медицину, техники тантризма и медитации, бурятский и тибетский языки. Как и в светском университете, выпускники получают дипломы о высшем образовании, а еще религиозные чины: мужчины становятся ламами, женщины - хандамами.

Сейчас в России чуть больше полумиллиона практикующих буддистов, монастыри и храмы работают в Калмыкии, Бурятии, Туве, Иркутске, Забайкальском крае, Москве и Санкт-Петербурге. Единственный монастырь на Урале, где буддийская религия никогда не была традиционной, весной 1995 года начал строить бывший военный снайпер Михаил Санников.

В 1981 году он по контракту отправился служить в Афганистан, где уничтожал караваны с оружием из Пакистана. После службы, в начале 90-х, Михаил поступил на тантрический факультет института при Иволгинском дацане, откуда вышел уже с новым именем - теперь ламу зовут Санье Тензин Докшит. Учитель, Пема Джанг, поручил Докшиту построить на Урале монастырь - и сам выбрал место. В 1995 году лама поднялся на гору Качканар, и на ничьей земле, неподалеку от местного ГОКа, начал возводить буддийский центр. Будущий монастырь на уральской высоте 887 метров Докшит назвал Шад Тчуп Линг, или «Место практики и реализации».

Ступы среди снегов

На вершине лама своими руками строил первый дом: жег на кострах метровые валуны, колол их кувалдой, провел электричество, построил на крутом склоне подъемник для тяжелых грузов. Сюда он привел первых учеников - спустя 22 года они превратили дикое горное плато в буддийский комплекс из нескольких жилых комнат, комнаты для йоги, библиотеки, мастерской, складов и ритуальных помещений.

На территории комплекса пока нет собственно монастыря, но уже есть культовые сооружения - буддийские ступы. На пятачке между скалами члены общины построили большую и малую ступы Пробуждения, ступу Паринирваны, заложили основание ступы Схождения с небес Тушита. Всего в традиции тибетского буддизма восемь видов ступ, связанных с разными этапами жизни Будды. Они отличаются архитектурными деталями в средней части: ступа Паринирваны имеет форму колокола и символизирует совершенную мудрость Будды, ступа Схождения отличается большим количеством ступеней. Именно ступы неиллюзорно защищают Шад Тчуп Линг, потому что являются объектами культурного наследия.

Постоянно на вершине Качканара остаются лишь Докшит и пара его последователей. Летом в маленьком сообществе живут 13–15 человек, зимой - вдвое меньше. Лица меняются, как и причина, по которым люди оказываются здесь. На вершину поднимаются студенты в академическом отпуске и поисках себя, бывшие военные и начинающие буддисты. Путь наверх начинается у западной проходной комбината - стороны соблюдают молчаливый нейтралитет, и потому тропинка забирает на несколько метров в лес слева от контрольно-пропускного пункта. Летом идешь шесть километров по гравию, еще два - по корням горных сосен, мху и курумнику; зимой, по натоптанной тропинке, шагать получается еще быстрей. Качканар, где живут 40 тысяч горняков, остается далеко внизу. Почти в 300 километрах к западу находится Екатеринбург.

Члены общины ведут бортовой журнал в ЖЖ и страницу «ВКонтакте», отвечают на общий мобильный. В журнал записывают проделанные за день работы, имена живущих здесь постоянно, количество туристов, приходивших в последние дни. Там же оставляют заметки для тех, кто собирается наверх и хочет помочь монастырю, - просят купить моркови и крупы, соли, спичек, легких строительных материалов вроде самоклеящейся пленки. Изредка в соцсетях объявляют сборы на что-нибудь крупное, вроде солнечных батарей.

Данил

Семь лет назад Данил проехал 500 километров на велосипеде, чтобы добраться до Качканара. Он - самый старший ученик ламы и никогда не общается с туристами. С тех пор, как он появился на вершине, здесь изменилось многое.

«Еще в юности я хотел разбогатеть и начал играть на бирже, заниматься интернет-трейдингом. Любил анализировать финансовые процессы, обожал адреналин. Я мечтал заработать много денег, уехать куда-нибудь к морю, сидеть за ноутбуком, попивать сок, а вечером ходить к учителю и разговаривать о смысле жизни.

Однажды я сидел за компьютером и осознал, что тупею. Боже, мне 30 лет, я просижу у монитора еще лет 10–20 - и ничего не изменится. Я начал искать в интернете кого-то, кто вдохновил бы меня, и наткнулся на биографию ламы Докшита. Сел на велосипед и поехал.

Семь лет назад не знал о буддизме я ничего. Мне было сложно принять это мировоззрение, я не хотел соглашаться, что суть жизни в страданиях. Говорил, что счастлив - боялся, что если приму, действительно буду страдать.

За эти годы я стал другим человеком, стал грустным, наверное. Раньше так радовали походы по клубам, алкоголь, девушки и покупки, которые говорили о высоком статусе, - а теперь я понял, что нет смысла за этим гнаться, ведь всегда будет мало. Я разрушил все, что радовало раньше, но не нашел того, что радовало бы сейчас. И собираюсь пойти дальше: принять монашеский обет и уехать в Монголию или Индию, чтобы продолжить поиски».

Шад Тчуп Линг без монахов

Все 20 лет лама Докшит строит монастырь своими руками и принимает новых последователей, которых учит буддийской практике и прилежному труду. Но пока на вершине горы продолжается строительство, община остается мирской - буддийским монахам запрещено заниматься физическим трудом. Если каждый из тех, кто колет камень или выращивает овощи в саду между скал, станет монахом - жизнь в Шад Тчуп Линге остановится. И пока монахов на вершине нет, «Место практики и реализации» нельзя называть монастырем.

В общине действует почти армейский распорядок. Жизнь теплится в узком помещении с печкой и линолеумом. Днем дежурные по кухне готовят здесь нехитрый суп из крупы и моркови, а вечером в натопленной на ночь комнате ученики ламы расстилают туристические пенки и спальники, чтобы подняться ровно в шесть и запустить будничную круговерть из медитаций и работы. Чтобы остаться в монастыре, нужно лишь спросить разрешения у Докшита и быть готовым к тяжелому физическому труду. В сезон строительства работа на вершине продолжается до восьми вечера - с перерывами на буддийскую практику, обед и ужин. Дважды в неделю здесь топят баню, по выходным встречают группы туристов, которые спят вперемежку с послушниками или в палатках поодаль от монашеского жилья.

Обычное утро в августе, когда на вершине уже подмораживает: после двух часов практики девушки разбивают лед на маленьком пруду и черпают воду, чтобы приготовить завтрак и чай. В домике для йоги послушники измельчают мох, стараясь не повредить споры. Они нужны для того, чтобы посыпать ими пятиметровую скульптуру дракона, собранного из мха и полимерной сетки. Весной дракон зазеленеет. За лето послушники построили спортзал, установили солнечные батареи и соорудили статую Будды над реликварием, где хранятся монастырские святыни. В последние дни августа мужчины покрывают статую белой краской.

К ноябрю строительный сезон заканчивается, и ученики, решившие перезимовать на горе, топят снег и лед, добывая воду, ухаживают за курами и коровами, готовят еду для собак, охраняющих подступы к монастырю, колют дрова и собирают хворост. Девушки заняты шитьем и заготовкой чая: у каждой буддийской общины есть свой секретный рецепт - в Шад Тчуп Линге, например, любят иван-чай. Становится меньше туристов; зимой послушники посвящают себя практике и молитвам.

Путники приходят и уходят - кто-то остается на неделю, кто-то на полгода. Дольше всех здесь прожила Сатима, за несколько лет на вершине она сшила тысячи цветных флажков, лоскутных одеял и легких флисовых костюмов для учеников. Сейчас Сатима проходит обучение в Индии, чтобы весной стать первой монахиней с вершины Качканара.

Желающих изучать буддизм лама обучает по программе «Открытие буддизма». Ученик пишет заявление, и три месяца остается под пристальным взглядом ламы, строго соблюдая правила общины. После принято попросить у Докшита прибежища и выполнить 111 тысяч простираний - буддийской практики, которая должна помочь ученику очистить себя от пороков и развить в себе добродетели. В Шад Тчуп Линге простирание выполняют на специальных дощечках, надев перчатки: тот, кто совершает обряд, ложится на дощечку, а после поднимается и встает ногами туда, где только что находилось его лицо. Сотня тысяч простираний занимает недели и месяцы, после которых следует разговор с ламой. И если Докшит считает, что ученик не до конца очистил разум, тот продолжает работу над собой в специальном домике для затворов, сутками читая мантры в одиночестве и получая еду от других членов общины. После разговор повторяется.

Максим

Большой, бородатый и улыбчивый парень сначала не хочет рассказывать, почему он в монастыре. «Понимаешь, у меня были проблемы. Но это неважно. Главное, что сейчас все хорошо», - говорит он и уходит чистить снег. В следующий раз он решается на разговор в мастерской, где проработал весь день.

«Жизнь пошла кувырком после армии. Я отслужил положенные два года и согласился на службу по контракту, подписал рапорт. Был сентябрь 2004 года. На следующий день меня забрали на освобождение школы в Беслане.

Тем, кто прошел через теракт, защищая заложников, не оказывают никакой психологической помощи. Но с этими воспоминаниями надо было что-то делать. Мне нужно было успокоиться. Я начал с героина и перепробовал все доступные наркотики. Через три года службы вернулся в родной Качканар наркоманом.

Зависимость сделала меня жестоким. Это понятно на войне: не убьешь ты - убьют тебя. Но я и после возвращения не считал людей за людей. Родителей воспринимал как источник денег, а чужих, сказавших мне грубость, - молча избивал до полусмерти. Их отвозили в реанимацию, а на меня писали заявление. Потом все повторялось снова.

Однажды я вышел из дома и понял, что дальше падать некуда. Здесь, в Качканаре, о монастыре знают все, и я от безысходности пошел на гору. Когда я рассказал обо всем Ламе Докшиту, он ответил, что подумает, что можно сделать. И молча дал работу, как и всем, кто решает остаться. Так, пока я работал, меня словно развернуло на 180 градусов. Не мог достать наркотиков - избавился от зависимости, и вдруг стал общаться с людьми. Мне до сих пор странно, что мама снова говорит со мной любящим голосом - таким, словно я в детстве, а она меня спать укладывает.

Валя ничего не отвечает ламе, задумалась. Вале 31, родилась в Перми, работала в Москве бухгалтером. Почти всю взрослую жизнь ее мучает псориаз.

«Раньше высыпания были по всему лицу. Я стеснялась выходить к людям: некрасиво, неэстетично, и вечно все пристают с расспросами. Псориаз появился, когда я поругалась с родителями и ушла из дома. Говорят, виновата генетическая предрасположенность, но у меня в семье никто не болел. Не повезло одной мне.

В Москве я ужасно много работала. Рутина так надоела, что я съехала из арендованной квартиры, раздала все вещи и поехала путешествовать - хотела найти лекарство от псориаза. Два года жила в Индии. Соленая вода и солнце дали косметический эффект, болезнь ушла внутрь, но не исчезла. Когда я вернулась в Россию, снова начались обострения. Здесь, на горе, я хочу вылечить голову, ведь любое заболевание - это психосоматика. Вот вылечусь сама - и стану помогать другим.

Я пришла сюда в глубокой депрессии, а сейчас никакие червяки в голову не лезут. Здесь слишком красиво для тяжелых мыслей: выхожу во двор, смотрю по сторонам, и счастье зашкаливает».

Собака лает - караван идет

Последние два года монастырь находится под угрозой сноса. В недрах горы, на которой он расположен, - залежи титаномагнетитовой руды. В восьми километрах, внизу, каждый день гремят взрывы: после десятиминутной сирены звучат два коротких сигнала, и в воздух поднимаются облака раскрошенной породы. Когда ресурс Западного карьера будет исчерпан, «Евразу» понадобится новое месторождение - то самое, рядом с которым стоят буддийские ступы монастыря Шад Тчуп Линг. Комплекс попадает в санитарно-защитную зону нового карьера, где запрещено любое строительство.

Михаил Санников начал строительство незаконно, а потому у предприятия есть право выгнать непрошенных гостей со своей территории. Лама Докшит не раз пытался легализовать свои постройки, вел переговоры с администрацией города и комбината, но в феврале 2017 года Служба судебных приставов выпустила постановление о сносе монастыря. Тогда за буддистов вступились власть и общественники, в том числе музыкант Борис Гребенщиков, а приставы из-за размытой дороги долго не могли вручить постановление ламе. Попутно выяснилось, что по крутому склону на вершину вряд ли поднимется строительная техника, необходимая для сноса. Вопрос повис в воздухе, и жизнь на горе продолжается.

Время от времени в конфликте случается новый поворот. Например, месяц назад депутат Госдумы Андрей Альшевских подал в администрацию губернатора Свердловской области запрос о том, как работает группа по сохранению монастыря. В ответ из администрации прислали письмо с результатами экспертизы, которую провел Санкт-Петербургский государственный музей религии. В них говорилось, что религиозная организация на вершине Качканара нелегитимна, потому что не имеет устава, а еще не может рассматриваться как монастырь, потому что в ней нет необходимого количества монахов.

В ответ на результаты экспертизы жители Шад Тчуп Линга пожимают плечами. После новости об экспертизе они связались с главным специалистом музея, и оказалось, что специалист не знает о проведенном исследовании. Весной из Индии вернется первая монахиня монастыря, Сатима, а после обучатся и другие. Собака будет лаять, а караван - идти.

Санников Михаил Васильевич - основатель буддийского монастыря расположенного на горе Качканар, лама, глава общины «Шадчуплинг».

Михаил Васильевич Санников родился 30 ноября 1961 года в г. Воткинске Удмуртской АССР в семье потомственных военных.

http://www.kommersant.ru/gallery/2388788

В мае 1980 года Санников был призван в ряды ВС СССР и в течение 8 месяцев проходил обучение на Ярославском полигоне войск ГБ. Закончив обучение в звании младшего лейтенанта.

В феврале 1981 года впервые был отправлен по контракту в Афганистан , где в течение нескольких лет был командиром диверсионно-разведывательной группы.

Санников Михаил участвовал также в специальных операциях КГБ по проверке боеготовности частей, дислоцированных непосредственно в СССР. Одной из постоянных главных задач его группы в Афганистане было уничтожение караванов с оружием, шедших к моджахедам из Пакистана .

Буддизм

В 1988 года впервые ездил поступать на учёбу в Иволгинский дацан.

В течение 1989-1991 годов Михаил Санников проходил обучение при Иволгинском дацане, хотя официально буддийский институт «Даши Чойнхорлинг» при Иволгинском дацане.

В 1991-1993 годах жил преимущественно в Гусиноозёрске, затем - в Тамчинском дацане Даши Гандан Даржалинг, где проходил практику по совершению ритуалов. Летом 1993 года первый раз совершил поездку в Монголию , где получил посвящение в тантру Ямантаки от ламы Санже-ла в затворе близ г. Орхонтуул. В октябре-ноябре того же года в том же затворе практиковал пхову, переданную ему ламой Нгедубом.

С конца января по середину августа 1994 года около Хархорина под руководством ламы Цырена Михаил Васильевич Санников проходил затвор по Шести йогам Нигумы.

Зимой 1995 года его Коренной Учитель, Д. А. Жалсараев, дал ему распоряжение о возведении буддийского дацана в России.

Храм было решено назвать «Шадтчуплинг» «Место практики и реализации». 16 мая 1995 года, в день буддийского праздника Доншод-хурал, Михаил Санников начал работы по возведению монастыря на указанном месте.

Произошедший в 1998 году пожар полностью уничтожил все возведённые на тот момент деревянные постройки храмового комплекса, и строительство пришлось начинать практически заново.

В 2001 году в Качканаре учениками Михаила Санникова была зарегистрирована как часть РАБШКК местнаярелигиозная организация.

К 2003 году была достигнута принципиальнаядоговорённость о содействии уральских организаций «Ассоциации» строительству монастыря «Шадчуплинг».Рассматривался вопрос и о непосредственной регистрации монастыря в качестве ретритного(затворнического) центра.

Рассматривался вопрос и о непосредственной регистрации монастыря в качестве ретритного(затворнического) центра.